мятежный директор бани
читать дальшеВитя таскал в лабораторию Цветы и Травы, и ещё немного Грибы. В лаборатории их принимали по описи, с самыми официальными лицами. Это было очень ответственное дело. Но скоро сложилась традиционная для Ботанического отдела порочная практика. Помимо положенного, Витя захватывал в Управление нехилый пакаван Неположенного. Дед Валера на такие вещи смотрел сквозь пальцы. Чингисхан пару раз притаскивал в Управление такое, что нескольких сотрудников не удалось вывести из комы. Витя сотрудников в кому не загонял – ну и ладно.
Витя сразу подружился с физиками. Вернее, физики сами подружились с Витей. Они любили покурить, а у Вити не только всегда Было с собой, он ещё мог специально принести, если его просили.
Потом с Витей подружились компьютерщики и половина аналитического отдела. И ещё одна девчонка из бухгалтерии, которая по выходным была панком, а в остальные дни - счетоводом. И очень скоро всё было как всегда – Витю полюбили за щедрость и добрый нрав. Но посмеивались. Витя про это не знал, а если вдруг узнавал – не очень обижался. Носился по этажам, всё ронял и веселился как ненормальный. А если иногда и задумывался над увиденным в Управлении, то выдавал такие простодушные выводы, что веселились уже сотрудники. Они все как один были прожжённые циники и знали что почём. Витя на их фоне был дитя, и что почём знал очень плохо.
Короче, Витя приносил сотрудникам смех и радость. Смеха немножко больше, чем радости. Но радость тоже. И ещё покурить, что было крайне немаловажно.
Но скоро у Вити появилась новая обязанность, которая довольно сильно перевернула Витину жизнь, а потом и не только Витину. Появилась она так.
После долгого перерыва, во время которого Витя расчищал дренажные канавки (много-много дренажных канавок!), он наконец пришёл в Управление. Сдал в лабораторию Положенное и пошёл к физикам. У физиков было непривычно тихо, никто не хотел ржать, ни с Витей, ни над Витей. Он попытался выяснить, что такое происходит, но толком никто ничего не говорил. Рожи у всех были мрачные. В конце концов Витя махнул рукой на этот траур и пошёл на четвёртый этаж, в компьютерную.
На четвёртом этаже почему-то пахло гнилыми яблоками. Очень сильно пахло. Вите даже стало не по себе от этого запаха. В Управлении такого никогда не случалось, обычно там пахло ничем, в крайнем случае - куревом и хлоркой.
А ещё на подоконнике четвёртого этажа скрючившись сидел какой то чувак, при виде которого в давно отбитую Витину голову пришла дебильная мысль: «О! Да это же я!» А потом другая, не такая дебильная: «Не, я же здесь, какой там я». Потом Витю окончательно заглючило – ведь он же в Управлении, а в Управлении ничего не бывает просто так. Ну точно, ему показывают его самого, только в аду. Мол, вот что бывает с теми, кто приносит Неположенное. Лицо чувака было занавешено почти такими же рыжими как у Вити, но очень грязными хайрами, а одет он был, как и Витя, в драное камуфло и не менее драную джинсу. И что-то такое в нём было, что притянуло Витю с другого конца коридора. Витя притянулся и ещё на полпути его перекосило – так галимо было чуваку. Чуваку на подоконнике было херово. И как то странно херово – похоже было что у него сразу ширевой отходняк и ломовой передоз. И поверх всего - страшенный сушняк.
Поэтому Витя подошёл и без разговоров протянул непонятному чуваку полторашку с водой из Ботанического родника. Вода была солоноватая и вредная для здоровья, но Вите нравилась. А чувак сразу присосался к бутылке на небольшую вечность. Выпил почти половину. Потом облегчённо вздохнул, отдал бутылку Вите и слез с подоконника. Витя оказался с чуваком лицом к лицу и окончательно убедился, что перед ним не он сам. Мало того, похоже, это был вообще не человек. Очень похож на человека, но не человек.
Не-люди Витю не пугали. В конце концов, он ещё при жизни видел в лесу под Воронежем светящихся фиолетовых девчонок, которые смеялись с верхушек деревьев. А этот был совсем особый. Ещё никто и никогда не смотрел на Витю так спокойно и доброжелательно. Под внимательным взглядом совершенно нечеловеческих глаз Витя вконец обалдел, полез в сумку и протянул нечеловеческому чуваку вяленую зелёную сливу. Чувак взял её с ладони прямо губами, легко и осторожно. Витино сердце ухнуло куда-то вниз, а тело пронизала дрожь. Когда-то он кормил с ладони ежевикой незнакомую девчонку Машку. А ещё он кормил с ладони сахаром рыжую парковую лошадь. И вот теперь было как тогда. Вернее, как тогда и тогда вместе. И ещё как-то, совсем иначе.
Витя сразу подружился с физиками. Вернее, физики сами подружились с Витей. Они любили покурить, а у Вити не только всегда Было с собой, он ещё мог специально принести, если его просили.
Потом с Витей подружились компьютерщики и половина аналитического отдела. И ещё одна девчонка из бухгалтерии, которая по выходным была панком, а в остальные дни - счетоводом. И очень скоро всё было как всегда – Витю полюбили за щедрость и добрый нрав. Но посмеивались. Витя про это не знал, а если вдруг узнавал – не очень обижался. Носился по этажам, всё ронял и веселился как ненормальный. А если иногда и задумывался над увиденным в Управлении, то выдавал такие простодушные выводы, что веселились уже сотрудники. Они все как один были прожжённые циники и знали что почём. Витя на их фоне был дитя, и что почём знал очень плохо.
Короче, Витя приносил сотрудникам смех и радость. Смеха немножко больше, чем радости. Но радость тоже. И ещё покурить, что было крайне немаловажно.
Но скоро у Вити появилась новая обязанность, которая довольно сильно перевернула Витину жизнь, а потом и не только Витину. Появилась она так.
После долгого перерыва, во время которого Витя расчищал дренажные канавки (много-много дренажных канавок!), он наконец пришёл в Управление. Сдал в лабораторию Положенное и пошёл к физикам. У физиков было непривычно тихо, никто не хотел ржать, ни с Витей, ни над Витей. Он попытался выяснить, что такое происходит, но толком никто ничего не говорил. Рожи у всех были мрачные. В конце концов Витя махнул рукой на этот траур и пошёл на четвёртый этаж, в компьютерную.
На четвёртом этаже почему-то пахло гнилыми яблоками. Очень сильно пахло. Вите даже стало не по себе от этого запаха. В Управлении такого никогда не случалось, обычно там пахло ничем, в крайнем случае - куревом и хлоркой.
А ещё на подоконнике четвёртого этажа скрючившись сидел какой то чувак, при виде которого в давно отбитую Витину голову пришла дебильная мысль: «О! Да это же я!» А потом другая, не такая дебильная: «Не, я же здесь, какой там я». Потом Витю окончательно заглючило – ведь он же в Управлении, а в Управлении ничего не бывает просто так. Ну точно, ему показывают его самого, только в аду. Мол, вот что бывает с теми, кто приносит Неположенное. Лицо чувака было занавешено почти такими же рыжими как у Вити, но очень грязными хайрами, а одет он был, как и Витя, в драное камуфло и не менее драную джинсу. И что-то такое в нём было, что притянуло Витю с другого конца коридора. Витя притянулся и ещё на полпути его перекосило – так галимо было чуваку. Чуваку на подоконнике было херово. И как то странно херово – похоже было что у него сразу ширевой отходняк и ломовой передоз. И поверх всего - страшенный сушняк.
Поэтому Витя подошёл и без разговоров протянул непонятному чуваку полторашку с водой из Ботанического родника. Вода была солоноватая и вредная для здоровья, но Вите нравилась. А чувак сразу присосался к бутылке на небольшую вечность. Выпил почти половину. Потом облегчённо вздохнул, отдал бутылку Вите и слез с подоконника. Витя оказался с чуваком лицом к лицу и окончательно убедился, что перед ним не он сам. Мало того, похоже, это был вообще не человек. Очень похож на человека, но не человек.
Не-люди Витю не пугали. В конце концов, он ещё при жизни видел в лесу под Воронежем светящихся фиолетовых девчонок, которые смеялись с верхушек деревьев. А этот был совсем особый. Ещё никто и никогда не смотрел на Витю так спокойно и доброжелательно. Под внимательным взглядом совершенно нечеловеческих глаз Витя вконец обалдел, полез в сумку и протянул нечеловеческому чуваку вяленую зелёную сливу. Чувак взял её с ладони прямо губами, легко и осторожно. Витино сердце ухнуло куда-то вниз, а тело пронизала дрожь. Когда-то он кормил с ладони ежевикой незнакомую девчонку Машку. А ещё он кормил с ладони сахаром рыжую парковую лошадь. И вот теперь было как тогда. Вернее, как тогда и тогда вместе. И ещё как-то, совсем иначе.
@темы: сказки кусок
-
-
14.08.2012 в 17:41-
-
14.08.2012 в 17:53-
-
15.08.2012 в 00:01