мятежный директор бани
читать дальшеАлишер сел напротив своего нового попутчика. Он сразу обратил внимание на его пальцы. Они были невероятно длинными и тонкими, словно были созданы специально для того, чтобы перебирать струны. Владимир держал свою гитару так, будто бы это была и не гитара вовсе, а какое-нибудь бесценное сокровище. Алишер взглянул в окно, где была лишь темнота и пролетающие мимо огни. Затем он снова перевел взгляд на Владимира. Его темные очки никак не вязались с внешностью и уж точно были не уместны в это время суток.
– Не люблю, когда мне заглядывают в глаза. Даже если это происходит случайно, - ответил Владимир.
Алишер немного удивился, но не настолько, чтобы его рот открылся сам собой.
- Неприятно, когда в твою душу заглядывают все кому не попадя.
С этим трудно было поспорить, и поэтому Алишер решил промолчать.
Колеса отстукивали ритм какой-то известной только им песни. Владимир был не очень-то разговорчив. Он покачивался в такт поезду и мычал про себя какую-то мелодию. Поезд мчался вперед, словно убегая от невидимой погони.
Алишер принялся разглядывать гитару своего попутчика. Насколько он мог судить (а он не очень-то хорошо разбирался в инструментах), она была слишком велика. По крайней мере, виденные им раньше гитары были намного меньше. Он вдруг подумал, что гитара эта, должна звучать совершенно необыкновенно.
- У нас впереди длинный путь. Может быть… Вы сыграете что-нибудь?
Владимир вдруг насторожился, словно чего-то испугался. Опасливо обернулся и прижал свой инструмент еще сильнее. Затем он наклонился немного вперед и сказал почти шепотом:
- Петь песни также опасно как читать книги. Вы должны знать это не хуже меня.
Внезапно в открытое окно ворвался соленый ветер, и листы книги, которую держал Алишер тревожно затрепетали. Словно хотели вырваться и улететь подгоняемые этим ветром. Алишер с трудом смог удержать недавно приобретенную им книгу.
Владимир довольно улыбнулся и принял прежнее положение.
- Насколько я могу судить, Вы совсем недавно открыли вашу книгу, и прочитали в ней какой-то текст.
- Откуда Вы знаете? – удивился Алишер.
- Совсем недавно я имел неосторожность спеть песню… Вам следовало бы догадаться. Вы думаете наша встреча произошла случайно?
Тут Алишер заметил, что прижимает свою книгу точно также как и Владимир свою гитару. Вагоны чуть слышно заскрипели. Ворвавшийся в окно ветер оставил после себя запах шафрана и вкус соли на губах.
За окнами посветлело. Побежали мимо сельские домики и доцветающие яблони. Это была станция. Поезд остановился, с шипением отворились двери, и в вагон потекла густая толпа народу – бабушки с кошёлками, тётки с ридикюлями, серьёзные мужики, сонные студенты, какие-то дети, рыбаки, парни с собакой…
Алишер почувствовал вдруг, что сейчас именно его станция. Нужно было немедленно выйти. Непонятно, почему он не почувствовал этого раньше.
- Прощайте! – крикнул он Владимиру, и бросился к выходу, навстречу людскому потоку. Он едва не увяз в нём, но всё же успел, и вывалился на платформу, сопровождаемый руганью пассажиров, когда двери уже закрывались.
И с ужасом понял, что ошибся. Кажется, первый раз в жизни голос сердца подвёл его. Выйти нужно было вовсе не здесь.
Тем временем поезд тронулся, медленно пополз вдоль платформы. Алишер беспомощно смотрел ему вслед. Кажется, всё было потеряно. Ну, или почти всё.
…Вдруг поезд судорожно затормозил, вздрогнул, и остановился. Видимо, кто-то сорвал стоп-кран. Двери отворились, и Алишер хотел было запрыгнуть обратно, как вдруг из дальнего вагона выпрыгнул Владимир. Вслед ему подали гитару. Парни с собакой махали ему с подножки. Алишер окончательно растерялся, и теперь вертел головой, поглядывая то на открытую дверь перед собой, то на бегущего к нему Владимира. Тем временем поезд воспользовался его растерянностью, двери закрылись, и вагоны рванулись с места. Неизвестно почему, но Алишер почувствовал облегчение.
– Не люблю, когда мне заглядывают в глаза. Даже если это происходит случайно, - ответил Владимир.
Алишер немного удивился, но не настолько, чтобы его рот открылся сам собой.
- Неприятно, когда в твою душу заглядывают все кому не попадя.
С этим трудно было поспорить, и поэтому Алишер решил промолчать.
Колеса отстукивали ритм какой-то известной только им песни. Владимир был не очень-то разговорчив. Он покачивался в такт поезду и мычал про себя какую-то мелодию. Поезд мчался вперед, словно убегая от невидимой погони.
Алишер принялся разглядывать гитару своего попутчика. Насколько он мог судить (а он не очень-то хорошо разбирался в инструментах), она была слишком велика. По крайней мере, виденные им раньше гитары были намного меньше. Он вдруг подумал, что гитара эта, должна звучать совершенно необыкновенно.
- У нас впереди длинный путь. Может быть… Вы сыграете что-нибудь?
Владимир вдруг насторожился, словно чего-то испугался. Опасливо обернулся и прижал свой инструмент еще сильнее. Затем он наклонился немного вперед и сказал почти шепотом:
- Петь песни также опасно как читать книги. Вы должны знать это не хуже меня.
Внезапно в открытое окно ворвался соленый ветер, и листы книги, которую держал Алишер тревожно затрепетали. Словно хотели вырваться и улететь подгоняемые этим ветром. Алишер с трудом смог удержать недавно приобретенную им книгу.
Владимир довольно улыбнулся и принял прежнее положение.
- Насколько я могу судить, Вы совсем недавно открыли вашу книгу, и прочитали в ней какой-то текст.
- Откуда Вы знаете? – удивился Алишер.
- Совсем недавно я имел неосторожность спеть песню… Вам следовало бы догадаться. Вы думаете наша встреча произошла случайно?
Тут Алишер заметил, что прижимает свою книгу точно также как и Владимир свою гитару. Вагоны чуть слышно заскрипели. Ворвавшийся в окно ветер оставил после себя запах шафрана и вкус соли на губах.
За окнами посветлело. Побежали мимо сельские домики и доцветающие яблони. Это была станция. Поезд остановился, с шипением отворились двери, и в вагон потекла густая толпа народу – бабушки с кошёлками, тётки с ридикюлями, серьёзные мужики, сонные студенты, какие-то дети, рыбаки, парни с собакой…
Алишер почувствовал вдруг, что сейчас именно его станция. Нужно было немедленно выйти. Непонятно, почему он не почувствовал этого раньше.
- Прощайте! – крикнул он Владимиру, и бросился к выходу, навстречу людскому потоку. Он едва не увяз в нём, но всё же успел, и вывалился на платформу, сопровождаемый руганью пассажиров, когда двери уже закрывались.
И с ужасом понял, что ошибся. Кажется, первый раз в жизни голос сердца подвёл его. Выйти нужно было вовсе не здесь.
Тем временем поезд тронулся, медленно пополз вдоль платформы. Алишер беспомощно смотрел ему вслед. Кажется, всё было потеряно. Ну, или почти всё.
…Вдруг поезд судорожно затормозил, вздрогнул, и остановился. Видимо, кто-то сорвал стоп-кран. Двери отворились, и Алишер хотел было запрыгнуть обратно, как вдруг из дальнего вагона выпрыгнул Владимир. Вслед ему подали гитару. Парни с собакой махали ему с подножки. Алишер окончательно растерялся, и теперь вертел головой, поглядывая то на открытую дверь перед собой, то на бегущего к нему Владимира. Тем временем поезд воспользовался его растерянностью, двери закрылись, и вагоны рванулись с места. Неизвестно почему, но Алишер почувствовал облегчение.
@темы: бешемели
да правда что ли?
а то я и сама зверски палю)
а я думаю что он чувак пафосный и в плохом настроении может ещё не то сказать
не знаю откуда он взялся и куда делся
я его никогда не видела
вот стану я великим писателем а он придёт и предъявит)
просто хочется славы при жизни
а после смерти не очень хочется