Девушка в жёлтых сандалиях поверх малиновых чулок; пальцы торчат из дырок, длинная, дивная юбка пахнет на весь трамвай сладкой затхлостью и лохматится в местах будущих прорех, на голове – капор с лентами, настоящий, линялый, нафталинный, слежавшийся по сгибам… и где только разжилась таким в нынешнее непростое время? И блузка, проведшая пару веков где-то в глухом сундуке. И плюшевая шаль с бахромой. И замурзанное личико из шляпных недр – без морщинки, без кровинки, не то цыганочка Земфира, не то бабушкина кукла из шифоньера.
Нет, кукла, конечно. Голосок совершенно кукольный, как в старом фильме про Буратино.
- Василий Кириллович? – и дышит на вынутый из кармана телефон, как будто хочет его оттереть от музейной пыли. - Василий Кириллович, я еду к вам губить свою жизнь!
И убирает телефон, и застывает на сиденье, и смотрит на окно чернющими от предвкушения глазами. Бедный, бедный Василий Кириллович!
А надо мной с двух сторон нависают бородатые парни с раскрытыми томами советской фантастики начала семидесятых - чёрно-белые обложки, изломанные линии, обломанные уголки... И меня как будто с двух сторон подключают к каким-то не то розеткам, не то каналам связи. Читающий в трамвае рядом с библиотекарем продлевает последнему жизнь, это научно доказанный факт.
Бабушка стоит возле дверей и смачно ругает вожатую за то, что трамвай идёт не туда, куда ей, бабушке, надо.
- Зачем вы так? Этот трамвай никогда не шёл до Шаболовки, - убеждают её пассажиры.
- А билет-то я уже пробила! - резонно возражает она и опять принимается ругаться.
А когда она выходит на следующей остановке, вожатая начинает с кем-то переговариваться – тоже по каким-то каналам.
- Зинуль! К тебе сейчас бабушка сядет – ты её посади бесплатно, ладно? А то билет она пробила, а села не в тот, ей «А» нужен, а я еду по третьему…. Не знаю, почему нету льготного – может, иногородняя? Но ты уж пусти её с боковой, ладно?
И через пару остановок опять:
- Зинуль, ну, что? Не села? Ну, надо же! Я прям волнуюсь… Как - чего? Темно, старенькая… Как бы опять не в тот не села! К тому же - иногородняя...
Из трамвая я выпархиваю, как на крыльях. Впереди меня порхает ещё одна бабушка – тяжеловато, но вполне бодро. Седенькая, интеллигентная, с ридикюлем. На крыше недостроенной церковки торчат какие-то мужики в спецовках, что-то к чему-то приколачивают в темноте и поют:
На земле не успели жениться,
А на небе жены не найдёшь!
– Ангелы, а не лётчики, - говорю я вслух.
- Точно, - узнаёт их и бабушка. - А вы тоже сразу именно это вспомнили?
Странный вопрос. Кто же именно это бы и не вспомнил на этой планете?
http://christa-eselin.livejournal.com/165355.html